Original:
„Verliebt in St. Petersburg“ – Kapitel: Eine Ode an den Dill
Übersetzung:
Лена Горелик „Влюблённые в Санкт-Петербург“
Слава укропу
У каждого путешествия и у каждого путешественника есть своя цель. Некоторые особенно интересуются архитектурой, другие систематически обходят все важные достопримечательности, а кто-то все ещё считает, что по-настоящему познакомится со страной, проводя время в кафе и наблюдая за местными жителями. Цель каждой моей поездки в Санкт-Петербург – каждый день есть «картошку». «Картошка» – это пирожное, которое так или иначе состоит из какао и бисквитных крошек, фирменный продукт Санкт-Петербурга. На вкус оно немного похоже на сырое шоколадное тесто, сформировано в виде картофеля, а сверху украшено крошечной кляксой сливочного масла, и поэтому выглядит как проросший картофель. В советские времена в Петербурге свежий картофель купить можно было редко. Его собирали на даче и пытались сохранить свежим в течение зимы. Картофель, который продавали, редко был свежим и всегда неочищенным от земли. Возможно, пирожное потому выглядит чересчур коричневым, чтобы сойти за немецкую картошку, но от советского его не отличить. Нет в мире ничего лучше шоколадной картошки.
Она продается в «Севере». «Север» – это петербургская кондитерская в центре Невского проспекта, которая, к сожалению, уже открыла филиалы по всему городу, что, на мой взгляд, лишает шоколадные картошки их магической привлекательности. Я хожу только в кондитерскую «Север» на Невском проспекте.
Когда я была маленькой, я редко ела картошки. Перед магазином всегда выстраивалась длинная очередь, приходилось как минимум час стоять за пирожным, но в том, купишь ли несколько штук, войдя в священное нутро, уверенности не было. Сегодня нет очередей, зато столько картошки, сколько захочешь. Я хочу как минимум десять в день. К сожалению, мне не по силам съесть больше двух таких калорийных бомб за раз, но я, в отличие от Йоста, готова посещать этот маленький магазин, который, к моему удовольствию, выглядит точно так же, как и в советские времена, несколько раз в день. Йост хоть и идёт смело со мной, но потом он всё же ещё хочет увидеть Петропавловскую крепость, Петергоф, Летний сад. Он отважно говорит, что и ему нравится шоколадная картошка, но звучит это не очень убедительно. «Лена, мы оба запишемся в тренажёрный зал, когда вернёмся домой» – говорит он мне как минимум один раз в день. «Обязательно!» – обещаю я и беру пирожное на вынос. Как провиант. Искусство в Эрмитаже вызывает чувство голода. Шоколадная картошка упакована – как и в советские времена – в картонные коробки, на которых изображён белый медведь, логотип «Севера». Коробки перевязаны голубой лентой. Такую коробочку всегда удобно взять с собой, независимо от того, куда идёшь. Вечером, например, когда мы идём к моим родственникам на ужин, вместо вина я всегда приношу с собой шоколадную картошку. После еды в России подают чай, а к нему всегда, или по крайней мере, когда я прихожу в гости, есть шоколадная картошка.
До «картошки» мы уже преодолели несколько блюд. Строгие правила русского гостеприимства гласят, что невежливо отпускать гостя, если он не поправился хотя бы на один килограмм. Хороший хозяин позаботится о том, чтобы гость больше не смог дойти до двери, и поэтому остался подольше, чтобы съесть ещё больше.
Каждое русское застолье начинается с закусочного стола, который изгибается под весом разнообразий и количества: различные майонезные салаты (в том числе салат «Оливье» и «Сельдь под шубой»), домашние соленые продукты с дачи – огурцы, грибы, помидоры – и бутерброды с икрой. (Ни «русский хлеб», ни «русское яйцо», ни традиционный немецкий сладкий пирог под названием «русский цупфкухен» на столе не найдутся, так как русские никогда не слышали об этих трёх блюдах.) Икра – главный признак праздника в России: если на столе бутерброды с икрой, значит, есть повод для праздника. В советские времена маленькие зелёные банки с икрой были более твёрдой валютой, чем доллар. Петер и Йост абсолютно этого не понимают и, к моему несчастью, отказываются её даже попробовать. Петер, к моему изумлению, даже не хотел попробовать чёрную белужью икру, когда мне однажды удалось её добыть. Продажа этой икры сейчас запрещена в России, в пользу рыб и новых русских.Рыбы должны дольше жить, а олигархи больше не вынуждены делить икру с другими, так как им каким-то образом, несмотря на строгий запрет на продажу, удаётся устраивать вечеринки с икрой, на которых икра щедро поедается ложками, а не выкладывается аккуратно на ломтики багета.
«Немцы что, тупые?», хочет знать моя тётя, когда Йост даёт понять, что его больше интересует салат «Оливье», чем икра.
И как бы им ни нравился Петер, отказ от икры ему ещё не прощён.
После закусок приносят настоящую еду. Итак, сначала суп. И здесь подразумевается не маленькая мисочка с овощным супом-пюре, а большая, глубокая тарелка, например, борща или солянки. Мясной, конечно. Я долго пыталась объяснить своим родственникам, что такое вегетарианец, но они до сих пор этого не поняли. Еда без мяса – это не еда, а экзотическая закуска. После которой следует настоящая еда. За супом следует главное блюдо. За главным блюдом неизбежно следуют чай и шоколадная картошка. Потом всё начинается заново. Приглашение на вино и сыр с сухариками было бы для русских пощёчиной. Более прямого «Я не выношу тебя!» и быть не может.
Каждый вечер мы ужинаем у моих родственников. После того, как мы уже на обед съели кучу похожих на тортеллини пельменей, которых мы вновь и вновь заказываем чересчур много. И, конечно же, попробовали мы фаршированные блины, так как случайным образом лучшая блинная города находится рядом с «Севером», а это ведь мой второй дом.
«Как вы вообще живёте?» – спрашивает моя
тётя и качает головой.
«В смысле, как мы
живём?»
«Да, как вы живёте? Вы плохо питаетесь! Как так можно жить?»
Мы вообще-то живем хорошо. Поправляемся ежедневно в среднем на килограмм и удивляемся тому, что тем не менее в состоянии каждый день совершать длительные прогулки.
«Как вы живёте? Переведи Йосту, пускай он мне объяснит, как вы живёте!» – повторяет моя тётя.
Я с удовольствием перевожу это Йосту. Он ошарашенно смотрит на меня.
«Завтрак!» – вскрикивает моя тётя. «Как вы живёте без завтрака? От вас же скоро ничего не останется!» При этом она кладёт мне на тарелку большой кусок мяса рядом с картошкой. Завтрак в России – важная тема. Не менее важная, чем обед и ужин. Завтрак должен быть тёплым и сытным. В правильный завтрак входит хотя бы один вид каши: гречневая, пшеничная, манная… Охотно разогревают и оставшуюся с вечера еду. В то время как в европейских отелях завтрак включён в бронь, в российских туристических агентствах это даже не упоминают, так как булочки с повидлом – это хороший десерт к чаю, но никак не завтрак. Когда после нашего переезда в Германию я впервые осталась на ночь у немецкой подруги, и на утро её мать спросила меня, что бы я хотела на завтрак, я ответила ей: «А осталось ли ещё что-нибудь от вчерашних спагетти? Или курица?»
Она посчитала меня забавным, слегка странным ребёнком и подала мне мюсли. «Немцы едят на завтрак птичий корм с молоком», – рассказала я родителям.
Русская еда отличается, прежде всего, своим количеством, а не изысканностью. Соль – хорошая приправа, считают русские. По особым случаям они используют перец. Когда моя тётя приехала к нам в гости в Германию и увидела нашу полку с итальянскими, турецкими, арабскими и тайскими приправами и специями, она сказала: «Зачем тебе все эти баночки, они только пыль собирают? Так только старушки делают. Выброси ты их!», и начала с драгоценного шафрана Петера. Зато русские едят укроп. Огромное количество укропа. Бесконечно много укропа.
Когда мы навещаем моих родителей, мы с Петером иногда для них готовим. Перед этим мы садимся, просматриваем наши многочисленные кулинарные книги и составляем меню. Затем я звоню родителям и диктую список покупок: «Помидоры, баклажаны, цукини…»
«А мясо какое?» – спрашивает мой отец.
«Подожди, я тебе сначала продиктую овощи.»
«Я бы приготовил ягнёнка. Баранина всегда хороша.»
«Но мы не готовим баранину. Мы готовим утку.»
Он соглашается. Утка хоть и птица, но всё равно больше похожа на мясо, чем индейка или курица.
«Ещё мне понадобится козий сыр для закуски», – продолжаю я.
– «Хорошо, это я записывать не буду. Он у нас есть.»
– «Что у вас есть?»
– «Сыр.»
– «Какой сыр?»
– «Не знаю. Сыр да сыр.»
– «Какой сыр?»
– «Хороший сыр. Настоящий турецкий сыр, у турок купили.»
– «Но мне нужен козий сыр!»
– «Так это одно и то же!», объясняет мой отец. И при этом мы ещё даже не дошли до приправ.
– «Ещё мне нужен свежий базилик …»
– «Это опять какое-то дерево?»
– «Базилик.»
– «Это, наверное, опять какое-то дерево в горшке, от которого ты отрываешь пол-листа, а потом оно ещё месяц стоит у нас и занимает место, пока не завянет. Лучше возьми укроп. Укроп у нас есть.»
– «Но мне нужен базилик…»
Мой отец даже имбирь заменяет укропом. Однажды Петер, чтобы порадовать моего отца, готовил венгерский гуляш. Мой отец предложил ему быть при этом его кухонным ассистентом. Он молча, не ворча, резал паприку. Затем накромсал укропа, хотя Петер его об этом не просил.
«Вот твой укроп», – сказал он, когда закончил.
«Мне укроп не нужен», – ответил Петер и встал в защиту своей кастрюли.
«Я его уже порезал!» – ответил мой отец. «Укроп подходит ко всему, очень хорошая приправа».
«Но не к венгерскому гуляшу».
Во время приготовления отец постоянно кружился вокруг Петера, поднимал крышку кастрюли и нюхал, хвалил Петера, выражал свое нетерпение и заодно пытался добавить укроп. Когда Петеру пришлось сделать телефонный звонок, он не решился оставить кастрюлю без присмотра. Он нанял меня охранником.
«О, наконец-то нормальный человек!» сказал мой отец по-русски, когда вернулся на кухню и увидел меня у плиты.
«Вот укроп!»
Я боролась со своим родным отцом. Вздыхая, он сдался. Мы с Петером остались довольны собой. Чтобы занять отца, Петер дал ему задание сварить картошки на гарнир. Пока мы накрывали на стол, отец щедро посыпал варёную картошку укропом.
Йост считает, что мы должны приготовить что-нибудь и для моей семьи в Петербурге. Я немного скептически отношусь к этому, так как сомневаюсь, что до вечера мы сможем приготовить нормальную русскую еду, даже если начнем готовить рано утром. К тому же я не уверена, удастся ли нам удовлетворить российские запросы . Петер однажды сделал имбирно-морковный суп, в который парень моей двоюродной сестры незаметно добавил кубики бекона, ведь суп без мяса – это не суп.
Мы с Йостом договорились приготовить овощной гарнир, пока мой двоюродный брат заботится о шашлыке.
«Отлично, сегодня у нас будет настоящий немецкий гарнир!» – радуется моя тётя, которая в течение многих лет учит немецкий язык с помощью «Deutsche Welle» и поэтому интересуется всем немецким.
«А где у твоей тёти специи?» – спрашивает Йост.
Зная, что ничего не найду, я обыскиваю все шкафы, чтобы в конце концов открыть холодильник. «Вот укроп», – говорю я.
«Немецкие овощи на вкус такие же, как и русские!» радуется за столом моя тётя.
Übersetzt von Katja Tarassov und Ksenia Reyn
Betreuung und Korrektur der Übersetzung: Maria Mamaeva, M.A. (Link
auf die Institutsseite)
Redaktion: Roman Clawien und Svetlana Weimer